«Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную, а на Тенистой улице я постою в тени», — красиво поётся в песне Юрия Антонова. А теперь представьте такое продолжение: «Вот прокачусь по Либкнехта, остановлюсь на Шлякова и прочитаю «Капитал» на Маркса на углу». Как-то не поётся, не ложится не сердце… О разумности в топонимике и в месторасположении памятников в нашем городе шла речь на очередном круглом столе в редакции «Ярмарки».
Сергей Персианов, директор муниципального агентства культурного и социального развития Сергиева Посада: «Накануне празднования 700-летия Сергия Радонежского всё чаще раздаются голоса и в городе, и вне его, призывающие вернуть Сергиеву Посаду исторический облик. Это касается и внешней стороны, и топонимики. В частности, есть общественная инициатива возвратить старым улицам их исторические названия, почётные граждане рассматривали возможность переноса памятника Ленину с Красногорской площади на другое место. Для меня стала неожиданной идея переноса мемориального комплекса «Вечный огонь»».
Виктор Григоренко, настоятель Сергиевского храма в Семхозе: «Для некоторой части верующих пламя, идущее из-под земли, символизирует адский огонь. Хотя надо отметить, что символы — вещь текучая. Это касается и свастики, и пятиконечной звезды».
Юрий Степанов, журналист: «Наш город до сих пор не осознал себя, не осознал то, что он должен из себя представлять. У города была дореволюционная история, потом развитие при советском периоде, сейчас идёт реверс. Город шарахается: он не знает, каким ему быть. То ли целиком подчиниться Лавре и остаться на вторых ролях, а тенденция именно такая... Причём, если в начале 1990-х она была вполне оправдана, то сейчас многие напуганы экспансией, которую проводит Лавра».
Сергей Шиляев, редактор газеты «Ярмарка»: «Я не вижу ничего ужасного в соседстве памятника Ленину и памятника Сергию. Тот же экскурсовод из Лавры может подвести группу туристов к бюсту Ильича и сказать: «Этот человек пытался уничтожить русское православие, но ему это не удалось».
Виктор Григоренко: «Тогда нужно поменять табличку на памятнике, чтобы люди понимали, что этот человек возглавил геноцид против русского народа. А что касается топонимики, то нужно возвращать украденные названия улиц. Если нынешнее государство является правопреемником Советского Союза, то оно обязано за свой счёт вернуть украденное».
Владимир Прокопенко, журналист: «Пока отношение к Ленину не будет зафиксировано официально, как это сделано в Германии по отношению к Гитлеру, попытки решить этот вопрос, опираясь не на закон, а на моральные критерии, будут вызывать жёсткое столкновение мнений. Мораль — вещь противоречивая. Даже в одной голове нередко уживается и сожаление по поводу миллионов загубленных жизней, и светлая радость по поводу индустриализации, выстроенной на костях этих миллионов.
В любом случае менять отношение к символам нельзя без глубокого переосмысления истории. Я допускаю, что процессы, происходившие в 1990-е годы (в том числе, изменение названия Загорск на Сергиев Посад) имели отчасти эмоциональную природу. Они подстёгивались реваншистскими настроениями людей, чьи ценности были растоптаны в советское время. И всё-таки это было время переосмысления, время, когда мы знакомились с ранее неизвестными фактами и начинали по-другому оценивать прошлое. А разве сейчас мы живём во время переосмысления? Нулевые годы — время бездумия и лицемерия
(слово «нулевые» несёт здесь в себе и переносный смысл — «никакие»). Тогда какой мотив для переносов и переименований? Мне представляется, что он следующий: одна идеология, претендовавшая на политическую монополию, уступила место другой идеологии, претендующей на политическую монополию.
И теперь пришло время отразить этот факт в определённых ритуалах. Мне в этом участвовать противно».
Владимир Ложкин, первый секретарь Сергиево-Посадского отделения КПРФ: «Я бы хотел заметить, что на Красногорской площади стоит памятник первому руководителю Советского государства. А вот что говорили сами товарищи, представляющие православную церковь. 25 января 1924 года Священный синод Русской православной церкви направил телеграмму с соболезнованиями в связи со смертью Ленина Председателю Президиума ВЦИК (с 1917-го до 1936 г. Всесоюзный Центральный Исполнительный Комитет — высший орган власти в СССР): «Председателю М. И. Калинину. Священный Синод Русской православной церкви выражает Вам искреннее сожаление по случаю смерти великого освободителя нашего народа из царства великого насилия и гнёта на путь полной свободы и самоустроения. Да живёт же непрерывно в сердцах оставшихся светлый образ великого борца и страдальца за свободу угнетённых, за идеи всеобщего подлинного братства и ярко светит всем в борьбе за достижение полного счастья людей на земле. Мы знаем, что его крепко любил народ... Грядущие века да не загладят в памяти народной дорогу к его могиле, колыбели свободы всего человечества. Великие покойники часто в течение веков говорят уму и сердцу оставшихся больше живых. Да будет же и эта отныне безвременная могила неумолкаемой трибуной из рода в род для тех, кто желает себе счастья. Вечная память и вечный покой твоей многострадальной, доброй и христианской душе. Председатель Священного Синода митрополит Евдоким».
А вот что говорил Патриарх Пимен в 1980 году: «Являясь гражданами и патриотами нашей великой социалистической родины, мы всеми доступными нам средствами поддерживаем её миролюбивую внутреннюю и внешнюю политику, которая отвечает чаяниям народов мира».
Так что не надо Ленина и других советских деятелей представлять извергами. Советское время было временем величайших достижений. Нынешняя власть, несмотря на плотный контакт с православной церковью, ничего хорошего для народа не сделала. От того, что восстанавливаются храмы, морально-нравственный уровень россиян не повышается».
Сергей Шиляев: «В этом году Россия заняла первое место в мире среди крупных стран по неравенству распределения богатства. На долю 1% самых богатых россиян приходится 71% всех личных активов в России. Для сравнения: в следующих за Россией по этому показателю Индии и Индонезии 1% владеет 49% и 46% всего личного богатства. При таком невиданном социальном расслоении поджигание дорогих иномарок, которое то и дело случается в Подмосковье, только цветочки. Властям надо бояться не интеллигентных либералов, выходящих на Болотную площадь, а обитателей депрессивных городков и посёлков, которые никак не могут выбиться из нищеты. Перенос памятника Ленину, основавшему первое в мире социалистическое государство, лишь разогреет левые настроения, потому что Ленин приобретёт ореол мученика».
Владимир Прокопенко: «Надо понять, что мы хотим оставить в прошлом и не тащить в будущее. Хранить ли нам старые башмаки, как музейную ценность, или бабушкину прялку. Решение этого вопроса — постоянная, кропотливая духовная и культурологическая работа».
Юрий Степанов: «Самое интересное, что Ленин остался только в памятниках, а Сталин, памятников которому не найдёшь, остался везде. В мозгах, в душах».
Сергей Персианов: «Это подтверждается и тем, что в интерактивном телевизионном проекте «Имя России», первое место занял не Ленин, а Сталин. Ленин вышел на 6 или 8 место».
Виктор Григоренко: «Просто Сталин больше «старался». К тому же любая тоталитарная система пожирает своих детей».
Владимир Ложкин: «Почётные граждане Сергиева Посада единогласно проголосовали против переноса памятника Ленину. Вам не удастся очернить Ленина».
Юрий Степанов: «Я не большой сторонник переноса памятников, но бывают особенные случаи. Мне чисто эстетически неловко наблюдать, как стоят напротив друг друга Сергий Радонежский и Владимир Ильич. Исключительно из уважения к Ленину как к историческому персонажу я предложил бы убрать его памятник с Красногорской площади и поставил бы его поближе к памятнику Владимиру Загорскому».
Владимир Прокопенко: «Проблема в том, что в общественном сознании Ленин практически равновелик Сергию. Поэтому его и пытаются вытолкать с площади физически. Раз не удается вытолкать его из голов…».
Юрий Степанов: «Боюсь, дело ещё хуже: оба одинаково ничтожны в общественном сознании, особенно у подрастающего поколения.
Сергей Персианов: «Памятник Ленину должен стоять в архитектурном контексте советского периода, а не у стен Лавры. Например, во дворе Каменного посёлка напротив ДК Гагарина, где можно было бы восстановить фонтан».
Юрий Степанов: «Что касается мемориала «Вечный огонь», он, возможно, расположен не шибко удобно, но у этого замечательного памятника своя интересная история, и место, где он находится, как говорится, «намоленное». Высказывалось предложение расширить мемориал за счёт автостоянки напротив, через дорогу, но этого делать не стоит. Когда художник его создавал, он имел в виду конкретное место. Его видно отовсюду. К тому же он не предназначен для тысячных толп народа, да их там уже и нет.
Посягать на «Вечный огонь» можно только из какого-нибудь циничного расчёта. Сегодня, если ставится вопрос о переносе чего-либо, то за этим, скорее всего, стоит не идеология, а практические интересы. Если за идеей переноса памятника стоит Лавра, то мне её жаль. Она и так уже во многом подорвала свою репутацию, а теперь может только усугубить, если обнаружится её заказ.
Перенос «Вечного огня» на бульвар Кузнецова — ещё более дикая вещь. Представьте его себе среди мам с колясками, в жилой зоне. Самое страшное, что эти мысли появляются с лёгкостью необычайной».
Сергей Персианов: «Как говорили в советские времена, «есть мнение» вернуть исторические названия следующим улицам. Улице Карла Маркса — Александровская, улице Кирова — Долгодмитровская, Овражному переулку — Рождественский, улице Пионерская — Дворянская, улице Шлякова — Белая, улице Митькина — Нижняя, улице Первой ударной армии — Большая Кукуевская».
Владимир Ложкин: «Я повторюсь, сейчас не время переименований, а время созидания».
Юрий Степанов: «Наименее затратный и легко реализуемый вариант — это рядом с современным названием напомнить историческое название. Например: «улица Карла Маркса, бывш. Александровская». Кое-где можно найти компромиссы. Например, улица Шлякова в исторической части может снова стать Белой, а в остальной части — сохранить имя героя войны. Конечно, было безумием переименовывать в своё время Нижнёвку в Митькина. Потерять Большую Кукуевскую, назвав её улицей Первой ударной армии — это тоже безмозглость. Все эти переименования, кстати, делались в 1970-е годы, в период самого настоящего безвременья и абсолютного застоя. Именно тогда повсюду появились бесконечные Щорсы, Чапаевы, Котовские и т. д.».
Владимир Прокопенко: «За названием улицы у каждого человека стоит что-то личное: на одной улице он бегал мальчишкой, на другой жила его первая любовь и т. д. Именно поэтому утрата названия — это всегда потеря. Но главное даже не в этом. Главное, что, переименовывая улицы, мы не несём ответственности за дальнейший ход событий. Беда не в том, что улица стала носить имя Шлякова или Митькина. Беда в том, что сергиевопосадцы так и не знают, кто такие Шляков и Митькин. Это — пример безответственности «переименователей» как перед названными достойными людьми, так и перед своим городом».
Сергей Персианов: «Я согласен с тем, что в 1990-е шло интенсивное осмысление города и его миссии. В конце 1990-х оно сошло на нет. Сейчас мы находимся в периоде, аналогичном концу 1980-х, когда было ощущение тупика. Сейчас власть, скорее интуитивно, понимает, что настало время нового переосмысления».
Один мой знакомый, отказавшийся принять участие в круглом столе, сказал, что он за перенос памятника Ленина, чтобы не расстраиваться. И пояснил: «Всё равно, если наверху решили перенести, то перенесут». Хотелось бы, чтобы он ошибался в том смысле, что власть прежде, чем что-либо переносить или переименовывать, будет прислушиваться к мнению неравнодушных горожан, вплоть до проведения местного референдума.
Сергей ШИЛЯЕВ, «Ярмарка. Сергиев Посад»
Добавить комментарий