Ономастика России

12 марта не стало Александры Васильевны Суперанской (1929–2013), классика отечественной ономастики. «Словарь географических названий», вероятно, оказался ее последним прижизненно изданным трудом. До последних дней она вела в журнале «Наука и жизнь» знаменитую рубрику, где рассказывала читателям о возможном происхождении их фамилий. Вот и этот словарь – нечто большее, чем лингвистический справочник. Вспоминается: герой романа Александра Вельтмана «Странник» (1830–1832) предлагал путешествовать по географической карте. Но если и карты под рукой не оказалось, можно с успехом и с пользой путешествовать по словарю Суперанской. И узнать, что, например, «род несклоняемых топонимов, оканчивающихся на гласные, определяется условно, по роду сопровождающих их родовых наименований: гора Юнгфрау (женский род), город Чарджоу (мужской род), озеро Эри (средний род). Однако существует ряд традиционных исключений, например пятиглавый Бештау (гора)». Не Лермонтов ли способствовал этому, написав о Бештау:

Приятно, что топонимы оживляются, а то и уточняются именно литературой, историей, искусством.

«Топоним Ларошель в разных литературных произведениях встречается как в формах мужского, так и в формах женского рода, очевидно, по согласованию то со словом город, то со словом крепость». Но все же именно потому, что мы помним с детства геройство четырех мушкетеров под Ла-Рошелью – крепостью Ла-Рошель, этот топоним для нас женского рода.

(-ыно) могут употребляться как в склоняемом, так и в несклоняемом варианте», но это было не всегда. «Раньше несклоняемый вариант считался не соответствующим норме». Значит, в согласии с отмеченной традицией правильно все же склонять знаменитые топонимы.

Хотя в известной российской газете в острой статье о зловещих пожарах в знаменитом писательском поселке (только что в таком пожаре погиб крупный литературовед и писатель Олег Михайлов) пишут то так, то эдак: «…МЛФ, на каждом углу объявляющий себя «хозяином» Переделкина, обязан был озаботиться элементарной противопожарной безопасностью». Но: «…у международного Литфонда на ряд строений в Переделкино отсутствуют правоустанавливающие документы». Хаос в бумагах – хаос с топонимом.

 

Спору нет, писателям, как и сердцу девы, нет закона. Борис Пастернак в «Охранной грамоте» пишет, что впадал в дремоту «под слепыми Эдиповыми белками Альпов», при том что в романе «Обрыв» Гончаровым сказано, что «первые лучи полуденной весны сверкнули из-за Альп». То есть форма, предложенная классиком XIX века, оказалась непреодолимой для формы классика века двадцатого.

Географические названия пробуждают в нас таящийся инстинкт тяги к благозвучию, не только к красоте места, но и к его именованию. Из словаря Суперанской старательно удалены топонимы коммунистического времени, даже сохранившиеся. Правда, в словаре уцелел Кингисепп (родовое имя Ямбург) в Ленинградской области, переименованный товарищами в память о чекисте эстонского происхождения. Может быть, в помощь тем, кому невмочь без трудного прилагательного кингисеппский?! Забавно, что в Эстонии в упомянутые времена тоже возник свой Кингисепп, урожденный Курессааре (в 1988 году городку исконное имя вернули), но в словаре его нет, хотя прилагательное здесь посложнее будет, чем кингисеппский. Курессаареский? Курессаарский?

Это замечание не в укор, просто как еще один пример факта, отмеченного выше: у нас вся география – политическая.

Кроме того, наверное, по причине того, что словарь малый, из статей вылетели цитатные иллюстрации – а это особое удовольствие. С годами только растет в историко-культурной ценности вышедший в 1986 году в издательстве «Русский язык» «Словарь прилагательных от географических названий» Левашова. Там было около 13 000 прилагательных, причем значительная часть именно с цитатами. Вот красноречивая цитата в связи с городом Кингисепп: «Жуков был первым руководителем ямбургских (кингисеппских) коммунистов (Ленинградская правда, 18 марта 1980)».

Если же говорить об особых достоинствах словаря Суперанской, то в нем особо привлекает помещенный в приложение «Список конечных элементов (финалей) географических названий». Финаль «не соотнесен с каким-либо конкретным значением», но... Поэты, особое внимание! Примеры из словаря. Финаль «-аха» вдруг объединяет Волноваху, Жучаху, Омаху, Шемаху (у последнего топонима ударение – на последний слог), а «-ак» – Буерак, Колак, Кувак, Мангышлак и Судак. А как вам рифмы Бейрут – Сургут, Айова – Аскания-Нова, Сеул – Кабул – Стамбул – Блэкпул? Не только для лимериков сгодится. Широкое у этого словаря применение!