Ономастика России

Накануне 1000-летнего юбилея Бреста мы чаще обращаем свое внимание на проблемы сохранения памятников истории и культуры, беспокоимся об утрате морфологии городской застройки, стенаем о смертельных ранах, нанесенных городу в условиях так называемого «Года порядка и благоустройства», с 2003 года растянувшегося на целое десятилетие. Но начинаем осознавать всю глубину проблемы, когда присматриваемся к урбаномии Бреста: названиям, переименованиям городских территорий, улиц и объектов. 

Схема планировочной структуры Бреста с обозначением названий главных коммуникационных путей: Виленского, Краковского и Луцкого тракта, а также обозначением улиц с этничными названиями. Реконструкция автора

 Урбаномия – это отдельная отрасль науки о городских названиях топонимики (от топос – место, урба – город; онома – имя). Обычно в исторических городах, сформировавшихся так же, как старый Брест, в европейском контексте, система наименований стабильна и эволюционирует плавно. Однако в нашем городе она отражает исторический нигилизм и скачкообразно деградирует. Причиной этому то, что люди, без должного уровня знаний и эрудиции, агрессивно и долго кромсали деликатный организм старого европейского города.

 Что же важного содержится в урбаномии? Почему так важно охранять исторически сложившиеся урбанонимы, гидронимы, топонимы? Почему каждый оккупационный и политический режим старается преобразовать сложившуюся систему, подмять её под свой «копыл» – идеологию? И как из хаоса вернуться к логическому порядку, выработанному многими столетиями?

Название городов, улиц, рек, озер и т. д. определяет их размещение как в географической системе координат, так и в историческом контексте. Процесс идеологического преображения названий можно сравнить с прививкой смертельного вируса под названием – PEREKATIPOLE. В противовес этому аутентичные, логичные названия – чудодейственная вакцина, поддерживающая общность поколений и эпох. Урбанонимия – прекрасный учитель, воспитывающий исподволь, влияющий на формирование самосознания, магнетически притягивающий к местам важных исторических событий, возбуждающий интерес потомков к познанию событий. 

Брест, сформировавшись как город на перекрестке главных торговых путей Европы, все 8 столетий до строительства Брест-Литовской крепости сохранял оригинальную систему «координат». Путешествующих по «Великой Брестской дороге» город направлял на Краковский и Виленский гостинцы, выводил из города в южном направлении по Луцкому тракту. В названиях улиц Кобринской, Налозки, Мельницкой были зафиксированы направления коммуникаций между ключами брестской королевской экономии и соседними поветами. А такие урбанонимы, как «окоп», «перекоп», «ров», «вал», улочка «Ку бер(м)ам», приводящая к оборонительному валу, или позднее – Подвальная, подчеркивают свое искусственное происхождение и позволяют определить характер, размер и место созданных к середине XVI века фортификационных сооружений Бреста. Улицы с этническими названиями – Немецкая, Русская и Жидовская – указывали на первоначальную схему расселения горожан, принадлежавших к разным этническим группам в сердце старого города, которое находилось, на центральном острове между правым и левым рукавами р.Мухавец.

Сегодня они стали той тонкой нитью, с помощью которой удалось открыть характер планировки Бреста в XIV- XV веках.

Урбанонимы, зафиксированные Иваном и Дмитрием Сапегами в “Описании староства Берасьцейского” в XVI веке, в XVII – военными инженерами Якобом Бонелли, Эриком Дальбергом, в XIX – Лазоровичем, Менжинским и другими, выполнявшими планы и карты города с указанием главных улиц и городских доминант, помогли выявить полярные координаты разрушенных исторических объектов в привязке к данным современной Географической Измерительной Системы (ГИС). Благодаря урбанонимам удалось понять масштабы преобразований в русле рек Мухавец и Западный Буг между XVI-XVIII веками, определить координаты ратуши и Радзивилловской типографии, построенных на городском рынке, домов войта берестейского Юрия Тышкевича и первой городской аптеки. Также определено положение старейшей в Бресте корчмы (1515 г.) и знаменитой городской башни (XVI век) с часами, которые “завше бьюць”. И хотя вряд ли можно сегодня восстановить ратушу или башню, в нижних ярусах которой содержались подозреваемые в наиболее тяжких преступлениях, но зная место её расположения, легко представить, как осужденный, стоя прикованным к городским воротам в «куне железной», нёс публичное покаяние, как этого требовала средневековая этика. 

Брестчане уже хорошо знают, а для иногородних подчеркну, что, ведя речь о территории старого города, я говорю о территории, хорошо известной каждому туристу, – о территории Брестской крепости, строительство которой стёрло старый город с лица земли и заставило еврейскую общину перевезти в мешках на телегах на Берёзовку прах своих предков, покоившийся в могилах старого еврейского кладбища. Это означает, что объекты, известные публике как объекты мемориального комплекса и крепости, содержат как минимум два «онома» – имени. Территория крепости при более внимательном рассмотрении пласт за пластом открывает тайны старого города двух-трех-пяти или восьми столетий.

В актах Брестского гродского суда, которые в конце XIX – начале XX века опубликовала Виленская Археографическая комиссия, есть упоминание Бреста как «города святых». Это ироничное название городская территория получила благодаря клирикам и духовным лицам, а также храмам и духовным учреждениям, разместившихся на ней. Здесь находились церковь св. Николая, где в 1569 году была подписана Брестская церковная уния, резиденции Брестско-Луцкого униатского епископа и католического бискупа, католическая семинария, монастырь оо. Базилиан, приходская школа, базилианское училище, резиденция Брестской капитулы и первый благотворительный публичный госпиталь “Божьего милосердия”, основанный в 1624 году «для людей бедных, какого бы вероисповедания они ни были». В исторических источниках эта территория чаще встречается под названием “Униатский пляц” (XVII-XVIII века) или “Кутъ коло костела у фари и церквы морованой Микулинской”(XVI век).

Где же «город святых» прячется сегодня? Оглянитесь – он у вас под ногами, дорогие следопыты, но замаскирован новым урбанонимом. В современных ориентирах «город святых» находится в восточной половине площади Церемониалов мемориала «Брестская крепость-герой». Здесь видны только руины униатской церкви святых Петра и Павла, известной под названием «Белый дворец». Скромные свечи и сегодня изредка появляются на месте древнейших храмов города: собора св. Николая (конец XIVвека) и парафиального костела (начало XV века), основанных великим Витовтом. 

Письменные источники донесли до нас оригинальные названия старого Бреста: Иезуитская горка, пляц Перцовский (он же – Козьмадземьяновский), млын с поэтическим названием «Золотое Яблоко», улицы Мудрицкая, Злотарская, Шлюзная, Ветренная, бровар Глинниковский, урочища «Орлиное гнездо», Жуковское, корчмы Богово, Каменка, Аркадия, Адамково. Имя собственное имели дворы, как, например, обозного ВКЛ Казимира Волловича – «Супер Двор над Бугом», «Вороновичовский» или городничего брестского Кшыштофа Грабовского. Только само упоминание исторических урбанонимов – таких, как Радзивилловская или Войтовская юридика, выделенная первому берестейскому войту Павлу Опатковичу в 1496 году, открывает ретроспективу на европейскую историю города. Заугрынецкое предместье, где находились юридики, вместе с предместьем Пески были позже поглощены Кобринским укреплением крепости. Нелегко теперь отыскать там следы старейших брестских церквей Троицкой (св. Троицы), Михайловской, Пятницкой, почтовой станции, начавшей работать еще в XV веке, монастыря с костелом Благовещания и чудным парком св. Бригитты-королевы шведской, Кальвинистского сбора или костела св. Барбары, оо. тринитаров, которые выкупали из рабства невольников, дворы Адама (Ипатия) Потея, одного из инициаторов Брестской церковной унии, или его сына Петра, погребенного с супругой в каплице Потеев костела оо. бернардинов.

Соя – едва ли не единственный брестский урбаноним, сохранившийся в Бресте со времени волочной (земляной) реформы половины XVI века. Огромное количество урбанонимов Замухавечья, старейшего предместья старого города, скрывается под «криптонимом» – «Волынское укрепление». Именно здесь следует вспомнить про урочища Дарки, Вариводино, озеро Бужище Малое, улочку Стаен (под Брестским замком). Чудные названия для аллей тенистого парка над Бугом, не правда ли? Оригинальный урбаноним Ганполе, которое лингвисты прочитывают как город Ганны (от полис), теперь сокрыт под более поздним названием «Тереспольское укрепление», куда совсем недавно начали водить экскурсии.

Уверена, что для коренных брестчан многие упомянутые названия звучат знакомо, но найти их сегодня на карте Бреста, за редким исключением, невозможно. В преддверье юбилейной даты логика «системы координат» тысячелетнего Бреста находится на стадии «окончательной зачистки». Об этом свидетельствует тенденция массового создания в городе «новых сущностей», таких, например, как предместье «Стимово», по-барски наехавшее на старые Тельмы, в названиях улиц с “чужого плеча” (Бородинской, Георгиевской, Декабристов), не свойственных Бресту ни исторически, ни лингвистически.

Недоумение вызывает тенденция «привязки» исторически обоснованных наименований улиц, объектов к территориям, не имеющим логической связи с местом или участниками исторических событий. Разве справедливо гордым названием «Грюнвальдская» называть улицу на самой окраине строящегося города? Разве не логично наименовать улицу в направлении, по которому весной 1410 года на Грюнвальдскую битву выходила из города Брестская хоругва и поредевшая, израненная, вернулась домой? А это, может быть, отрезок старого Виленского тракта, позднее ул. Каштановой, а сегодня – улица Героев Обороны Брестской крепости, чаще сокращаемой до непристойного «ГОБК».

Есть такое древнее выражение: «все дороги начинаются в Риме» (Tutte le strande partono da Roma). Наш «Рим» – это исторический центр города, он же – крепость, он же – старый город. В старой церкви св. Николая, костеле Воздвижения Святого Креста и синагоге, возведенным после славного сражения, молились обыватели Бреста о себе, о героях и жертвах Грюнвальда.

Тысячелетний юбилей город встречает в непростых условиях. Но выиграть бой с вирусом «PEREKATIPOLE» мы должны, чтобы сберечь настоящее достоинство родного Бреста.

Ирина ЛАВРОВСКАЯ, член общественной наблюдательной 
комиссии при Министерстве культуры РБ

Источник