Ономастика России

Во вторник, 18 июня, на сайте «Вслух.ру» состоялась онлайн-конференция с журналистом и краеведом, главным редактором газеты «Тюменский курьер», членом городской комиссии по топонимике Рафаэлем Гольдбергом. Тема онлайн-конференции: топонимика Тюмени, история города.

– Скажите, почему комиссия по топонимике так боится называть улицы в новых микрорайонах? Почему весь МЖК не содержит ни одной улицы, а лишь одни безымянные проезды? Неужели фантазия у членов комиссии иссякла? Или, может, комиссия считает, что удобно искать адрес – «ул. Широтная, 154/2, корп. 3/7» в нескольких гектарах однотипной жилой застройки? Дмитрий

– Я видел, где это находится, но хочу сказать сразу: комиссия по топонимике не называет. Она утверждает предложения, с которыми выступают трудовые коллективы, предприятия, заводы, институты, которым нужно назвать остановку, городские управы. Комиссия либо утверждает, либо отвергает. У нее, к сожалению, нет права называть улицы.

– Если общественность захочет что-либо предложить, достаточно объединиться и собрать подписи?

– Да, есть и отдельные письма, все их рассматривает рабочая группа и выносит на комиссию.

– «Да» или «нет» должны быть обоснованы?

– В последний раз мы зарубили улицу великого химика Бутлерова. Некоторые из нас, я в том числе, спросили, а какое отношение Бутлеров имеет к Тюмени? Почему именно он? Просто пришло кому-то в голову.

Это такие фантазийные проекты: улица Кипарисовая, хотя ни одного кипариса в городе нет; Бориса Жидкова, был такой путешественник, географ. Просто кто-то вспомнил детские стишки: письмо для Бориса Жидкова, получи, распишись.

Много фантазийного, хочется назвать ради кого-то, кого люди уважают. Есть такой момент: должен пройти определенный срок. Скончался наш замечательный современник Подшибякин, время прошло, а улицы нет. Захотели назвать, нашли какой-то огрызок, бульвар. Он действительно много сделал для Родины, знаменитый геолог, первооткрыватель. Давайте подождем. Строятся новые кварталы, давайте определимся над чем мы хотим работать.

– Стоит ли возвращать исторические названия улицам нашего города? Сергей

– Смотря какие.

– Ну, вот Царская, например?

– Нет. Республику, кстати, назвали Республикой не большевики, а ещесоциал-демократы в августе 1917 года. Было письмо в газете, принят документ еще той думой. Кстати, красивое название, в нашей стране не так много улиц с именем Республики, единицы. Это красивое название, я его сторонник. Я против предложений Омельчука, который требует назвать ее Царской.

– Дождемся ли мы когда-нибудь переименования улиц, названных в честь большевистских горе-деятелей? И чей кровавый взор с адресных табличек должен вызывать у горожан наибольшее возмущение? Если, конечно, такой кандидат, на ваш взгляд, имеется. Спасибо. Денис

– Во-первых, есть люди, жители нашего города, граждане, как и мы, у которых эти названия не вызывают возмущения. А что у нас останется от столетия? Сто лет, весь двадцатый век, нам что, выдирать?

Название улицы носит двоякий характер, это, во-первых, определение человека по месту на планете, а, во-вторых, кусочек истории. Дань нашей памяти.

Я вспоминаю как бродил по старым кварталам в Ницце и читал названия улиц. Улица Мулена, героя французского сопротивления, улица Маршала Фоша, который командовал французскими войсками в 1918 году. Идешь и листаешь страницы.

Через какое-то время события уходят, а улицы напоминают о них. Можно все переменить, пройдет сто лет, выкинуть и это, еще сто лет – и это. А что останется?

Единственную улицу, которую я бы лично переименовал это улица Менжинского в Зареке, он был начальником ОГПУ между Дзержинским и Ягодой. Дзержинский был еще и наркомом путей сообщения, не так уж и много в мире однозначных людей.

– Я вот не представляю себе, как можно прожить 35 лет на ул. Ленина и вдруг неожиданно оказаться на ул. Кипарисовой?

– А вы посчитайте, сколько документов вам придется сменить. Если это предприятие, то все устанавливающие документы. Сообщить всем родственникам, что вы виртуально переехали. Это трудно. У нас есть проблемы, когда надо бы поменять.

Вот есть такая улица, которая называется Московский тракт. Она двухвостка, раздваивается в конце и, по идее, надо бы сделать одну улицу. Но там живут люди, у них есть свидетельства о рождении, регистрации. Я сам несколько раз предлагал это сделать, так ведь очень неудобно. Один раз как залепили, как дегтем, так и остается. Как чемодан без ручки, нести тяжело, а бросить жалко.

– В Тюмени в 1922 году была ул. им. Фишера, после 1945 года – Третья Царегородищенская (на Большом Городище). Информация получена не из официальных источников. Где можно узнать, в честь кого названа ул. им. Фишера. Спасибо. Иван

– Во-первых, не Фишера, а Фишер. Это Рут Фишер, дочь австрийскогосоциал-демократа, основательница германской коммунистической партии. За левацкие выступления, троцкизм ее исключили из германской компартии. Почему после войны переименовали улицу? До 1922 года она была еще в фаворе, она умерла, если я не ошибаюсь, в 1961 году.

В 1922 году было много переименований большевистски-коммунистического направления. Это улицы Энгельса, Розы Люксембург. Но Энгельс не успел себе ничем замарать репутацию, а Розу Люксембург убили в 1919 году, их улицы остались. А вот Фишер пошла за Троцким.

– Где, на ваш взгляд, проходит реальная (не административная) граница современной Большой Тюмени? Например, трудно согласится, что Патрушево – это уже Тюменский район, а Тараскуль – это еще Тюмень. Как вы относитесь к пригородам? Боровский, Луговое, Зубарево, на ваш взгляд, это спальные районы Тюмени или самостоятельные поселки? Аюр

– Это все самостоятельные поселки. Будут ли они спальными районами – вопрос. А все дачные кооперативы будут спальными районами. Представьте себе, вот мы говорим – миллионный город, миллионный город – крупным фирмам выгодно. А у нас 600 тыс. жителей и своими силами мы миллион не нарожаем, такая скабрёзная шуточка получилась. Вместе с тем, окраины цивилизуются, в Тараскуле положили асфальт, привели в порядок улицы. Чем вам не город? Город это не только, когда вокруг большие дома, это вопрос комфортности жизни.

Я думаю, что город пойдет дальше. Вы, молодые люди, еще увидите, что и оз. Андреевское будет городом, и Винзили. Когда я приехал сюда 48 лет назад, город кончался за телестудией, строился Моторный завод. На левом берегу реки не было практически ничего, Татарская слобода, а сейчас!? Проедите по окружной дороге и посмотрите, где кончаются новые большие дома. Это очень далеко.

– В «Тюменском курьере» несколько лет назад стали появляться очерки о разных окраинных районах Тюмени. Какую задачу ставили вы и ваши журналисты, начиная цикл этих материалов? О каких районах удалось написать? Как, по вашему, есть ли у всех этих районов какие-то общие проблемы? Любовь

– Когда мы начинали нашу программу «Окраина», которая, кстати, потом стала городской программой, мы стали изучать, вывозят ли где-томусор, есть ли вода в колонках, есть ли дороги с твердым покрытием и т.д. Начали показывать, что за люди там живут.

Мы, конечно, ленивые, наверное, журналисты. Болтается дом на одном асфальтовом пятачке по середине, а что там происходит? Мы начали об этом рассказывать. Это был очень интересный проект, мы сделали, если я не ошибаюсь, за два года около 30 очерков с окраин.

Это была и деревня Плеханово, и поселок Дорожный, где мы нашли семью из 11 человек. Интересная семья, отец работает, мать воспитывает, а дети исключительно замечательные. Мы узнали город лучше: есть окраина в центре города между улицей Герцена и Железнодорожным вокзалом. Там такие тихие улочки, заросшие сиренью.

У нас осталась эта привычка до сих пор. С удовольствием написали, что на улице Шахтеров положили асфальт. Одна сотрудница ходила в свою 49-ую школу по этой улице, и жидкая грязь была выше ее сапог.

– Какие названия улиц и городских объектов, на ваш личный взгляд, являются самыми нелепыми в нашем городе? Артем

– Когда мы печатали в газете списки избирателей, выборные участки, там было шесть стандартных ошибок. Все писали ул. Гаспаровская, а она Госпаровская; ул. 25 лет Октября, а она 25-го Октября; ул. Доудельная, вместо Даудельной. Осталось две: ул. Московский тракт и ул. Червишевский тракт. По-моему, это нелепо. Улица и тракт – это синонимы.

У нас еще есть, правда, сквер Березовая роща. Я думаю, что люди, которые были в прежнем составе комиссии по топонимике, недоглядели просто.

– Считаете ли вы нормальным, когда старинный парк возле пруда Оловянникова (место, где расположены руины усадьбы Колокольникова и корпусов пансионата Оловянникова) или круглая баня на Ленина (памятник конструктивизма) находятся в частных руках? При этом ясно видно, что нахождение в частных руках в данных случаях приводит к постепенному разрушению памятников и утрате исторического наследия. Дмитрий

– Пойдем с конца. Я не всегда уверен, что нахождение в частных руках ведет к разрушению. Я много лет занимался в Польше и видел, что правительство отдавало свои замки частным лицам, которые отвечали за все, вплоть до состояния паркета в парадных залах.

Что касается и ленинской бани, и Оловянникова, у нас в газете опубликован материал с круглого стола с главой администрацииАлександром Моором. Там идет речь и об Оловянникова, и о ленинской бане. Он сказал так: пока мы ищем возможности. Ищут инвестора.

– Как вы оказались в комиссии по топонимике, и зачем вы к ней присоединились? Ирина

– Из вредности. У нас был представитель в редакции, очень покладистый человек. Вместо того, чтобы с кем-нибудь задираться он приходил и говорил: было то и то. Вот я и начал ходить сам.

Мне лично удалось отстоять название улицы Воронинская гавань. Там была улица, но она исчезла. Давайте оставим название, на берегу реки люди поселятся, а название уже есть.

– Существуют ли правила или нормы, которых следует придерживаться, придумывая названия тюменским улицам? Каковы критерии выбора названий? В новых микрорайонах часто можно встретить названия с фамилиями людей, наверное, уважаемых в нашем городе. Но лично я о них ничего не знаю. А где узнать? Юлия

– Во-первых, сейчас есть свободный доступ в Интернет. Вот улица Николая Никитича Ростовцева, я его еще знал. Это геолог, ученый, когда бурили самые первые скважины в 1949 году на месте улицы Мельникайте, он еще курировал. Он был директором ЗапСибНИГНИ, обосновал запас нефти и газа в Тюменской области. Очень интересный человек. Только сейчас, на самом краю города, дальше 153 дома по Широтной находится улица Ростовцева.

Надо всегда соблюдать вкус и меру. Иногда приходится спешить, люди селятся и им нужны документы. Надо просто думать.

– Не считаете ли вы, что рядом с некоторыми скверами и площадями – например, сквер Кошек и площадь Солнца – необходимо размещать таблички с краткой историей названия? Екатерина

– У нас в городе есть две ярких площади: единственный в городе архитектурный ансамбль центральной площади, где все дома построены в классическом стиле, с историческим ордером и район сквера и площади Солнца. Там восемь памятников вокруг! Многие из них работы Чакина. Там даже есть кусок торцовой мостовой, вырезанный в асфальте. Что такое торцовая мостовая? Это куски стволов, поставленные на попа.

Вы обратили внимание, что на площадь до сих пор прилетают голуби? Там был базар, мужики привозили зерно, воробьи и всякие другие птицы это клевали. Они там привыкли жить. У голубей прекрасная память, иногда лучше чем у человека.

Вообще, напишите в нашу газету «Тюменский курьер», мы ответим на все подобные вопросы. Я, как член комиссии по топонимике, стараюсь рассказывать в газете о том, как проходят очередные заседания, чего мы добиваемся и от чего отказываемся.

Ищите людей, ищите героев. Их много, мы просто о них не знаем. Самое главное – старайтесь узнать этих героев, чтобы не было как с улицей Фишера, потому что это женщина с фамилией Фишер. Даже про Осипенко не все знают. Я спрашиваю, это мужчина или женщина? Многие отвечают, что мужчина. В 1934 году три славные летчицы Валентина Степановна Гризодубова, Марина Михайловна Раскова и Полина Денисовна Осипенко на самолете «Родина» полетели на Дальний Восток. Беспосадочный полет Москва – Владивосток. Марина Раскова, штурман, прыгнула в тайгу, самолет сел дальше. Полина Осипенко, старший лейтенант государственной безопасности, была отличной и отчаянной летчицей. Она погибла 11 мая 1939 года в одном испытательном полете вместе Героем Советского Союза, летчиком Анатолием Серовым, мужем актрисы Валентины Серовой. У них был слепой полет, они летели с задернутыми шторками, самолет начал капотировать, падать вниз, они успели открыть шторки, но все-равно погибли. С этой истории мы начали цикл «О чем говорят улицы Тюмени».

Источник