Ономастика России

Дикость, подлость и невежество не уважает

прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим.

 

А.С. Пушкин. Опровержение на критики.

 

Большим познавательным и воспитательным потенциалом обладает язык земли – топонимия. Топонимические названия могут многое рассказать о жизни наших предков. Ведь очень часто бывает, что слова, зафиксированные в микротопонимии, сохранились только в ней, а из апеллятивной лексики уже исчезли, их в обычном, не ономастическом, виде можно встретить (да и то не всегда) лишь в древних письменных источниках. Ну как здесь не привести стихотворение воронежского поэта Льва Коськова «Урок географии»:

 

Разложена физическая карта,

Как много обольстительных имен:

Аддис-Абеба, Шенуя, Джакарта,

Коломбо, Ла-Корунья, Лиссабон!

 

Пока, вертя указкой деревянной,

Учитель вел обыденный урок,

У нас под пальцем плавала Лозанна,

Гвадалахара, Ковентри, Бангкок.

 

Томили нас изысканные дали:

Оттава, Сан-Антонио, Далянь…

А рядом с нами жили и звучали

Елань-Колено… Анна… Лебедянь…

 

Однако в повседневной жизни мы зачастую встречаемся не только с древними названиями, но и совершенно волюнтаристскими переименованиями – названиями-фальшивками, совершенно никак не отражающими дух народа.

Как крик души можно рассматривать мысли поэта Н.А. Клюева, изложенные в письме к В.С. Миролюбову в 1915 году. И хотя поэт говорит здесь об использовании и сохранении народной лексики в художественных произведениях, в равной степени его слова можно отнести к исконно-народным названиям, в частности микротопонимии: «В меня не вмещается ученое понятие о том, что писатель-певец дурно делает и обнаруживает гадкий вкус, если называет предметы языком своей местности, т.е. все-таки языком своим народным. Такое понятие есть лишь недолговечное суеверие. Народная же назывка – это чаще всего луч, бросаемый из глубины созерцания на тот или иной предмет, освещающий его с простотой настоящей силы, с ее огнем-молнией и мягкой росистой жалостью, и не щадить читателя, заставляя его пробиваться сквозь внешность слов, которые, отпугивая вначале, мало-помалу оказываются обладающими дивными красотами и силой, – есть для поэта святое дело …» (Клюев Н.А., Словесное древо. СПб., 2003, с.231).

Константин Паустовский предостерегал шустрых до расправы с народными названиями безграмотных чинуш: «Названия – это народное, поэтическое оформление страны. Они говорят о характере народа, его истории, его склонностях и особенностях быта. Названия нужно уважать. Меняя их в случае крайней необходимости, следует делать это прежде всего грамотно, со знанием страны и с любовью к ней. В противном случае названия превращаются в словесный мусор, рассадник дурного вкуса и обличают невежество тех, кто их придумал» (Паустовский, 1968, с.566).

Все те же беды преследуют и топонимию Воронежской области; например, согласно данным Всероссийской переписи населения, только за период чуть более десяти лет (1989-2002 гг.) с карты Воронежской области было стерто 41 название сельских поселений. А в последние годы это явление только наращивало темпы, поскольку к хозяйственно-экономическим причинам добавилась еще и преступная деятельность Министерства образования, следствием которой стало уничтожение сельских школ, что и вело к обезлюдиванию русской деревни.

Вот сообщение из газеты «Эртильские новости» (2001, 13 апр., с.4): «Много деревень и небольших поселков исчезло с географической карты Эртильского района. А какие они имели поэтические названия: Родничок, Васильевский, Свободный, Благодатный, Блинцовка. Остались от них заросшие сады, небольшие пруды, холмики от разрушенных усадеб».

В Калачеевском районе перестали существовать более 50 населенных пунктов («Калачеевские зори», 2005, 3 марта). в Новоусманском районе 19 населенных пунктов имеют менее 100 человек населения. А в селах этого района Успенская Хава и Плясово-Китаево недавно (2002 год) жили всего по два человека. Районная газета «Звезда» (г. Бобров) так и озаглавила свою полосу: «Последняя жительница поселка» (2006, 19 янв.). Речь шла о последней жительнице когда-то процветавшего поселка Павловка. Уйдут эти люди, и исчезнут названия!

Для сравнения данные по Семилукскому району: в с. Землянск на 2007 год проживало 3310 человек, а в 1883 (тогда еще городе) – 6440; на хуторе Быстрик в 1900 г. жило 1064 человек, а в 2007 – всего лишь 63 (Кригер, 2008, с.57, 62).

Да, у многих жителей нашей области место рождения осталось лишь соответственной строчкой в паспорте, то есть место, где родился человек, в паспорте прописано, а в реальности его нет. Уже и традиция появилась: празднование былого поселения. Вот пример Россошанского района: «В праздник Святой Троицы бывшие жители хутора Нарожина и соседних – Куплевахи и Матвеева вот уже в течение пяти лет каждый год собираются вместе. Песни соловьев, шелест листьев заросшего сада, полувысохший пруд, кладбище – все, что осталось от прежнего хуторка» («За изобилие», 2006, 26 мая). Ох, не зря об этом была написана прекрасная книга краеведа В.В. Беликова «О былых хуторах покаянное слово» (Воронеж, 2007, 352 с.). Об этом же писал с болью бывший житель 1-й Ивановки Панинского района, проживающий сейчас в Рамони С.В. Кучин: «Участь Каратеевки, Шеинки, Дроновки и тысяч других русских деревень может постичь и 1-ю Ивановку. И никто не узнает, и узнать не захочет, где такая деревня была. Вот это и подвигло меня к написанию истории моего сельца, из которого вышли мои родители. <…> И еще – теплится во мне надежда на то, что молодой человек после прочтения этой книжечки внимательнее отнесется к прошлому своего рода-племени. «Кто ниоткуда – тот никуда», сказал какой-то англичанин. Будем же помнить, откуда мы!» (Кучин, 2005, с.6).

апофеозом уничтоженных сельских поселений является скромный обелиск с надписью «Велика Земля, а Родина одна». Этот обелиск стоит на месте былого поселка Красная Песчановка Эртильского района. На обелиске под выбитым могильным крестом так и означено: «Поселок Красная Песчановка. 1527-1977 гг.» («Аргументы и факты – Черноземье», 2011, №29).

В воронежской микротопонимии встречаешься с многими трудностями. главная из них – утрата местными жителями сведений о происхождении того или иного микротопонима. Например, во многих селах есть улицы Садовые, но как они были названы: по единственному саду в селе или из-за обилия садов именно на этой улице? Утрачено понимание и редких названий. Так, в с. Щучье (???) называют якобы бывшее здесь когда-то море Асиньтон, но никто уже не знает, что бы это слово значило? Возможно, какое-то старое название, связанное с Доном?

Большие трудности в трактовке микротопонимов возникают и в связи с изменением ландшафта (исчезновение прудов, родников, рощ, лесов, хуторов и мелких поселений).

Именно эта категория собственных имен наиболее уязвима. Уходят без возврата старые названия улиц, частей населенных пунктов, а ведь они многое могли бы рассказать. Вот, например, в Верхней Хаве были когда-то улицы с «нехорошими» названиями: Телячья (теперь – Луговая), Собачий Ящик (теперь – пер.Солнечный), Поганка (теперь – Дружба). Просчитать улицы некоторых сел не составляет труда. Например, в с. Ясеновка Ольховатского района, где жителей чуть более двухсот человек, всего-то три улицы: Кольцовская, Подгоренская и Пушкинская.

А в селах Новогольеланской администрации (Грибановский район) только в 2006 году взялись за паспортизацию улиц. Вот как это описывает районная газета: «И еще одно хорошее дело сделали новогольеланцы: всем своим улицам они дали названия. <…> На три села Новогольеланской администрации получилось 13 улиц» («Знамя труда», 2006, 3 авг.).

неделей позже узаконили названия улиц (Красная площадь, Ленинская, Пролетарская, Карла Маркса, Героя Советского Союза А.С.Севрюкова) и в с. Малая Грибановка («Знамя труда», 2006, 10 авг.). Не слишком оригинальные названия. Но ведь чаще население употребляет одни названия, а официально принимают совершенно иные – стандартные и идеологизированные названия.

Но есть и населенные пункты, где мало что названо. Корреспондент районной газеты сообщил о ситуации в с. Красовка Грибановского района: «Меня в селе удивило то, что улицы здесь без названий, а дома – без номеров» («Знамя труда», 2008, 30 сент.). Хотя эта проблема лишь для города, в небольшом селе все люди хорошо знают друг друга. А официальные названия… – их роль выполняют народные наименования.

И насколько же образны народные названия! Например: Сапог – название лога, напоминающего сапог, в с. Солдатском Острогожского района. Аналогичная форма в виде буквы «Г» дает в другом месте уже другое образное название Костыли – озеро в с. Варварино Новохоперского района, хотя здесь же часть озера Длинного Осиновского называется ласково Сапожек. А разве не образны такие названия, как Галерка –окраина с. Третьяки Борисоглебского района, Винница – дорога, что вела не к храму, а к людям, торговавшим вином, в с. Чертовицкое Рамонского района; Растащи – название пруда в В. Хаве, берега которого были не ровные, а с несколькими отводками, которые как бы «растаскивали» воду.А вот пруд аналогичной формы в пос. Вятском Таловского района уже называется Рогатый пруд, то есть пруд с ответвлениями. А в с. Большой Мартын Панинского района аналогичный по конфигурации пруд называют Оленьи Рога.

С какой любовью и проникновением в народный «язык земли» писала свое стихотворение, опубликованное в местной газете «Вести», новохоперская поэтесса Светлана Руденченко:

 

Аленкино озеро. Семкин колодец.

Мамаев проток. Крутояр…

Названья звенят или там, за околицей,

Старинный рыдает баян?

Названья звенят,

Словно в солнечной горнице,

До звезд о любви говорят.

Названья звенят,

Словно в сто колоколец

Ударила сразу заря.

Аленкино озеро. Семкин колодец.

Мамаев проток. Крутояр…

Ах! Кто-то по улицам города бродит

Незримой тропой октября.

(«Вести», 2008, 11 окт.).

 

С гордостью за красоту своих мест и их названий писал и грибановский поэт Борис Евсеев:

Ландшафт у нас в Грибановке –

Он чудорасписной:

Пруд Ленинский, Харламовский

И пруд Машзаводской.

 

Привольная Грибановка

Для наших грибовчан –

Алабухи, Кирсановка

И Верхний Карачан.

 

Село Новомакарово,

Поляна и Кутки,

Большие все и малые

Района уголки.

 

И все – Вторые, Первые,

И Средние, и Нижние –

Сугубо благоверные,

Далекие и ближние.

 

От края и до края

Идут вперед уверенно

Васильевка, Гольское,

Лавровка и Чичерино.

 

Такая ширь огромная

Ушла за горизонт,

Раздолье черноземное –

Наш продуктовый фронт.

(«Знамя», 2005, 18 авг.).

 

Ничего ругательного и похабного для сельской местности не ощущается в неприятных для слуха горожанина названиях типа: Жо'пкина улица - улица в с. Вятском Таловского района, названа так потому, что «выходит на огороды, смотрит «в зад» остальным домам». Или: Зажо'пина – часть с. Артюшкино Аннинского района, которая находится даже не на краю села, а за кладбищем: «А ани на Зажо'пини жывут». Зажо'пинка – улица в с. Васильевка Грибановского района, которая расположена «за задами у всех». Исчезнувший в 1973 году хутор Карачун (Васёровка) Россошанского района стоял в один ряд: с юга на север. Южная сторона по-уличному называлась Заря, а северная – Сракобытивка.

А вот почему река Ведуга у своего истока возле с. Семеновка Курской области называлась еще и Голова, ответил воронежский журналист С. Жданов: «Много я видел рек и речушек – больших и совсем крохотных. Но никогда не забывал и не забуду родной речки, речки моего детства. Ее называли Головой-Ведугой. Почему к просто Ведуга, как она официально именуется и на картах, и в бумагах, добавилась «Голова», понять не могу. Скорей всего, потому, что в моей родной деревне она, Ведуга, брала свое начало» (Жданов, 2002, с.30-31). И действительно – мы же говорим «голова поезда» в значении «начало», отсюда и частое название в Воронежской области начала оврагов: вершок или вершина. Кстати, далее С. Жданов рассказывает, каким образом назывались «пляжные места» на этой речке: «И назывались они по-разному, по тому, под чьим двором они находились (под Тарасом, под Степиной, под Кулихой, под Харламом и т.д.)». (Там же, с.31). Аналогично называются места купания и в Россошанском районе: по фамилиям хозяев усадеб, напротив кого купались. Например, в украиноязычном селе Архиповка пляжи имели следующие названия: Хрыстыны, Костенковы, Шпаковы, Бугаевы,Лидочкыны; говорили так: «Сегодни пидэм до Шпакив, а то учера у Хрыстыных дюже дид биснувався, прогонэ шче».

Интересно название одного участка реки Битюг возле с. Коршево Бобровского района: его называют и Царские ворота, и Святые ворота, и даже Золотые ворота. Так в народе отмечено место, где кроны деревьев с обоих берегов смыкаются над стремниной, образуя туннель. А вот поле с совершенно неподобающим для него названием – Бе'лый Хала'т (с. Кривая Поляна Острогожского района). Названо так из-за участков меловой почвы белого цвета. Видимо, при первых распашках один из участков напоминал по форме разложенный на черной земле белый халат. Так же, из-за внешних очертаний, напоминающих сосущего комара, было названо озеро Комарик возле с. Покровка Павловского района.

Микротопонимические названия могут хранить и исторические данные. Так, в с. Кривая Поляна Острогожского района есть поле, которое на первый взгляд называется странно: Бо'мба. На нем были найдены военные снаряды, оставшиеся от второй мировой войны.

Возле с. Постояловка Ольховатского района есть поляна Горны?. Она и по форме напоминает печь, кроме того, там сохранились остатки печей: видимо, там раньше жили.

Село Пчелиновка Бобровского района до сих пор в народе делится на две части: северную – «Селынь» и южную – «Гжель». Названия частей села как бы зафиксировали расселение здесь крестьян Селынской и Гжельскойволостей Московского уезда аж в 1740 году.

Старая Вечность – название участка леса между озерами Лягушиное и Тавложанка в Бобровском районе. Странное название находит свое объяснение в местной истории: этот участок леса когда-то был продан помещиком крестьянам села навечно.

Откуда пошло название переулка Фабричного в г.Воронеже? Еще в 1801 г. Ф.Ф. Вигель отмечал, будучи в Воронеже: «В восемь часов был я на бале у богатого фабриканта Горденина <…>» (Вигель 2000, с.88). Видимо, не придумана воронежским писателем А.И. Эртелем главная фамилия для его романа «Гарденины». Это старейшая воронежская фамилия, правда, принадлежала она не генералу, а купцу. В 1729 году воронежский купец Потап Никитич Гарденин основал в Воронеже суконную мануфактуру. На память воронежцам от той поры сохранилось название переулкаФабричный. Мануфактура Гарденина работала более полувека и была закрыта в 1810-х годах.

А вот пример из совсем недавней истории. На территории Эртильского района близ с. Сосновка в 1897 году был построен сахарный завод. В 1921 году он был сожжен восставшими антоновцами. Для охраны сюда был направлен кавалерийский полк. В честь этого полка поселок при сахарном заводе назвали Красноармейским, а за самой отдаленной частью поселка закрепилось название, совсем не годящееся для топонимии: ОКДВКа, которое расшифровывается так: Особая Краснознаменная Дальневосточная Красная армия.

иной раз только по микротопониму и можно догадаться о древнем значении некоторых слов. Вот, например, как характеризуют местные жители Хворостяновку – улицу в с. Семилукские Выселки Новоусманского района: «Улицу Лесную называют Хворостяновкой, так как дома строились на месте вырубленного хвороста». Хворостом очень часто раньше называли не хворост, то есть сухие ветки, а кустарник, в котором и заготовляли хворост.

В Павловске есть островок, который называется Воробьиный (между старым руслом Дона – Стародоньем и Басовкой). Казалось бы, название идет от птиц (так местные жители часто и объясняют это название), однако воробьи на островах не живут, островок назван так потому, что вокруг островка воды чаще всего «воробью по колено». Село Политотдел (Павловский район) – это бывший хутор Громово, название дано в эпоху, когда сюда ссылали политзаключенных. В том же Павловском районе есть с. Ступино, но в народе привелось название Остров Свободы. На ум приходит остров Куба, ан нет: во время половодья село со всех сторон регулярно заливается водой и становится «островом, свободным от большой земли». А как метко в народе назван магазин «Продтовары», который располагается в Павловске вблизи кладбища – Скорбящий магазин.

непонятно для непосвященного название Гембелев овраг, что возле с.Покровка Павловского района. Вполне возможно, что через много лет в толковании этого названия победит народная этимология и будут говорить: «Здесь кто-то погиб», да еще добавят: «Из дембелей». ОднакоГе'мбелев овраг назван так потому, что крестьянин, живший возле этого оврага, рубанок называл на немецкий лад гембелем. Всю семью так и прозвали – Гембели, и овраг – тоже.

Местные топонимические названия хорошо консервируют старую, уже ушедшую из употребления лексику. Так, хутор Желдаковка по номинации равен с. Солдатскому, потому что слово желдак раньше означало «солдат, ратник» (Даль). Село Березки получило свое название не от березы, а от названия гранита (березит – см. Даль), выходы которого обнаружены возле села.

Название болота Ольганка в с. Чесменка Бобровского района на первый взгляд связывается с именем Ольга, но тогда оно было бы Ольгино. Оказывается, что происходит это название от топографического терминаольга, что значит «топкое болото» (Даль-2). Это название помогает разгадать тайну другого названия – Ольховатка. Название парадоксальное с точки зрения русского языка: если названо по ольхе, растущей по берегам, то причем здесь суффикс -оват-, означающий недостаточность. Если ольхи мало, то ею и не назвали бы речку. Оказывается, здесь и корень и суффикс псевдославянские, поскольку первое – это финно-угорское олех – «болото», а второе – оват – «берег».

Микротопонимы консервируют в своих названиях даже древние хозяйственные занятия. Вот, к примеру: Коноплянь – место в с.Архангельское Хохольского района. Здесь на лугу с давних времен сеяли коноплю. О наркотиках в те времена и слыхом не слыхивали. А занимались коноплей так же, как в других местах льном.

С любовью описал Острогожск К.Ф. Рылеев:

 

Где, в стране благословенной,

Потонул в глуши садов

Городок уединенный

Острогожских козаков.

 

Не забыл помянуть он и запавшие в душу названия местных речушек:

 

Там, где волны Острогощи

В Сосну тихую влились;

Где дубов сенистых рощи

Над потоком разрослись.

 

(«Петр Великий в Острогожске», 1823)

 

Особое отношение к городским названиям было у сосланного в Воронеж поэта О.Э. Мандельштама. Эти названия вызывали у него специфические ассоциации:

 

Пусти меня, отдай меня, Воронеж:

Уронишь ты меня иль проворонишь,

Ты выронишь меня или вернешь, –

Воронеж – блажь, Воронеж – ворон, нож.

 

(«Воронеж», апрель 1935)

 

Поэта остро интересовали старые названия улиц в Воронеже и в с. Никольском, где он побывал. Его жена Н.Я. Мандельштам вспоминала: «В селе Никольском О.М. записал названия улиц, уже переименованных, но хранившихся в памяти жителей. Люди этого села гордились происхождением от ссыльных преступников и беглых петровского времени, и улицы называли по их преступлениям: проезды душегубов, казнокрадов, фальшивомонетчиков... Записные книжки с дневниковыми записями О.М. погибли при втором аресте, а я забыла старорусские слова, которые с такой легкостью произносили жители Никольского» (Мандельштам, 1999, с.168).

Не всегда улицы наших сел были такими, как сейчас. И дело совсем не в многоэтажной застройке, столь нехарактерной для сельской местности. Сама структура поселений была иной. Например, до революции 1917 года улицы в Россоши никак не именовались. Существовали так называемые края, имевшие свои определенные названия-характеристики. Так как улиц в привычном нам понимании в начале XX века в Россоши не существовало, необходимые места обозначались по направлению больших, значимых для жителей дорог или «шляхив»: Россошанская вела к центру старой Россоши, а значит, к базару, ярмарке; Калитвянская, соответственно, вела на Старую и потом Новую Калитву, т.е. в южном направлении. А самая длинная, центральная в городе сначала дорога, затем и улица называлась просто – Большая.

А вот как появилась улица Лесная в с. Медвежье Семилукского района. Собственно улицы раньше и не было, была лишь протоптанная тропинка, а потом дорога, проходившая вдоль леса. Концы этой дороги назывались местными жителями так: вверху, где Филон («Ввярху', иде' Хвило'н») ивнизу, где Прохоровна («У нязу', иде' Про'харавна»).

Романтично происхождение названий мест в с. Елка Новохоперского района, о которых рассказала местная ходячая энциклопедия баба Зина: «Раньше не принято было, чтобы жена от мужа уходила, за позор это считали. Замуж вышла – значит, живи. А вот одна фыркнула, нагрузила свой сундук и везет его на санках. А мужики-шутники давай ей вслед кочергой о печную заслонку бить да напевать: «Из Крыма в городок тащит женка сундучок…» Так и появились в Елке Крым и городок («Вести», 2005, 31 дек.).

И большая проблема нашей микротопонимии – это безымянность многих объектов. Так, в Воронежской области более двух тысяч прудов, но около трети из них не имеют имени.

Советская эпоха значительно изменила саму систему наименований в селе. Так, если раньше в селе названия формировались за счет естественных названий, отражающих рельеф, флору и фауну, а также имена первопоселенцев или владельцев, то в советское время микротопонимы, особенно названия улиц, были заменены чуждыми для села названиями: революционных и общественных деятелей, весьма и весьма далеких от местных интересов (К. Либкнехт, Роза Люксембург, Эрнст Тельман, Г. Димитров, Ленин, Жданов и т.д.), фамилиями «выдающихся чекистов» (Дзержинский, Менжинский, Урицкий, Володарский и т.п.).

Воронежский поэт Е.Г. Новичихин, выходец из с. Верхнее Турово, с горечью писал о названиях улиц в этом селе: «…Снова иду я по улицам своего Верхнего Турова. На добротных домах таблички с названиями улиц. Безликие они какие-то, эти названия. К самому селу, к его истории многие из них не имеют никакого отношения. И видятся мне другие таблички. Улица Дмитрия Лопатина. Улица Арсентия Прасолова. Площадь «Туровского крестьянского братства»…» (Новичихин, 1994, с.48).

Нужно ли сохранять такое постоянство в этих безликих названиях-однодневках? Мне кажется, прав был князь А.А. Трубецкой: «События, произошедшие в России в начале ХХ века, – это как Варфоломеевская ночь во Франции. Кроме того, я не считаю примирение возможным сегодня, пока многие названия улиц, памятники напоминают нам о тех, из-за кого все произошло. Улицы российских городов носят имена цареубийц. Представьте, что Германия сохранила памятники Гитлеру, Геббельсу… Дескать, это наша история! Нет, немцы смогли дать морально-историческую оценку своей катастрофе – гитлеризму. И страна только выиграла в результате» («Литературная газета», 2010, №2-3, с.12).

Действительно, трудно понять, почему сохраняются бредовые названия в микротопонимии? Не зря, видимо, Ян Рачинский пишет: «И даже улицы Главлита, 1-я и 2-я, сохранились в подмосковной Салтыковке. Вряд ли в досоветской России была хоть одна улица Цензуры» («Правда ГУЛАГа», с.1. Приложение к «Новой газете», 2011, №4).

Фамилии полководцев России густо наполнили названия улиц сел и городов Воронежской области. Так, только в Грибановке обнаруживаются улицы Ватутина, Жукова, Суворова. в Россоши есть улицы Баграмяна,Василевского, Малиновского, Фрунзе. А в других селах еще и Чапаев,Рокоссовский и т.д.

И, кроме того, стандартные названия советской эпохи – улицы с названиями: Коммунистическая, красноармейская, Пролетарская, Советская, Колхозная, Комсомольская, Пионерская, Труда, Мира, Правды, Юбилейная (сюда же N-летия Октября, а ранее N-ного съезда партии) и т.д. и т.п.

Улицы с названием Славянская чаще всего расположены в южных районах области с доминирующим украиноязычным населением.

Существуют и совершенно искусственные названия: Ранняя весна – улица в г. Боброве; Красное солнце – пруд в Бобровском районе и микрорайон в пос. Таловая. Судя по искусственности названия, пруд получил такое название, видимо, в годы повальной коллективизации. Аналогичны названия улицы Красный Маяк в Грибановке и Красная Нива в с. Новосильское Семилукского района. Улица Показательная в с. Горенские Выселки Новоусманского района вряд ли так уж показательна. НаМеждународной улице в с. Пески Поворинского района с грехом пополам живут не дипломаты, а простые крестьяне. Есть улица Цветущий Май в древнейшем городе Воронежской губернии – Землянске, правда, теперь это село Семилукского района. В с. Нижняя Ведуга того же района «перещеголяли» все бывшие ранее «космические» улицы, дав одной из своих улиц название Лунная! А чего стоит название улицы Красная печатьв городе Боброве?

Если в поселке Большие Базы Ольховатского района есть только одна улица, обозначающая месяц: Февральская, то в соседнем поселке Малые Базы того же района таких улиц уже три: Апрельская, Майская,Ноябрьская. А рядом в с. Бугаевка еще и улица январская. Выбор месяцев понятен – советская идеология, непонятно только, как туда затесалсяапрель.

Редким названием смотрится Русская березка – улица в с. Кучугуры Нижнедевицкого района. Почему улица так названа? То ли от безысходной безлесности, то ли в честь знаменитой когда-то советской гимнастки Полины Астаховой, которую за стройность фигуры и мастерство называли Русской березкой.

Но иногда дело доходит до абсурда: в г. Новохоперске до сих пор существует улица Площадь Революции. Такая же улица Площадь Революции и в с. Верхний Карачан Грибановского района. А в с Новая Чигла Таловского района есть и площадь Революции, и проспект Революции. В с. Верхний Мамон есть улица Площадь Октябрьская. Как в Москве, но только улица, Красная площадь существует также в р.п. Панино. А в поселке Большие Базы Ольховатского района есть и улицаПлощадь Стадиона. Трудно понять: улицы это все-таки или же площади? Так ведь в с. Рождественское Поворинского района существует и простоПлощадная улица.

В селе Першино Нижнедевицкого района никогда не было реки, но есть улицы Заречье, Заречная и Зареченская!

А в селе Новая Усмань, видимо, не хватило своих фамилий, поэтому улицу назвали фамилией известного французского естествоиспытателя Жака ива Кусто. в этом же районе в селе Отрадное увековечили день смеха улицей1 апреля. Очень затруднительно теперь сказать, почему в селе Бабяково того же района улица названа Зеркальной.

Можно понять наличие в большинстве населенных пунктов Воронежской области улиц с названием Садовая, Полевая, Лесная, Заречная, Набережная и др. Но и улица Советская может быть обнаружена почти в любом населенном пункте. Для примера: улицы с таким названием существуют в г. Воронеже (бывшая Екатерининская), в райцентрах: Борисоглебске, Поворино, Терновке, Эртиле, Новохоперске (бывшаяМосковская). А еще такая же улица в селах и поселках: Первых Малых Алабухах Грибановского, Гороховке Верхнемамонского, Почепском Лискинского района, Рождественской Хаве Новоусманского района и т.д и т.п. в с. Елань-Колено новохоперского района есть даже переулок Советский. Почти в каждом населенном пункте Воронежской области (особенно в районных центрах) набор названий улиц стандартен. Характерны: Ленина (Ленинская), Чапаева, Интернациональная, Коммунистическая, Народная, Трудовая, Пролетарская, Красноармейская… К чему приводит такое однообразие в названиях улиц? Как ни странно, в противоположность желаемому, именование одними и теми же названиями или фамилиями одних и тех же людей разных улиц разных городов и сел приводит к их обезличиванию и практически к полубезымянности. Хорошо и с должной иронией об этом сказал поэт В.В. Маяковский:

 

Куда бы

 ты

 ни направил разбег,

и как ни ерзай,

и где ногой ни ступи, –

есть Марксов проспект,

и улица Розы,

и Луначарского –

 переулок или тупик.

Где я?

 В Ялте или Туле?

Я в Москве или в Казани?

Разберешься:

 – Черта в стуле!

Не езда, а – наказанье.

Каждый дюйм бытия земного

профамилен

 и разыменован.

 

(«Ужасающая фамильярность», 1926)

 

Б. Лифшиц вспоминал близкое к этой теме О.Э. Мандельштама: «Лифшиц, говоря о Спасском и его жене, рожденной Урицкой, вспомнил словечко Мандельштама: «Не люди, а площади!» (Ивнев Рюрик, Жар прожитых лет. СПб., 2007, с.376).

А в Богучаре несколько улиц именуются суперофициально: их название начинается так, как раньше назывались колхозы, совхозы, предприятия и т.д. – то есть начинаются со слова «имени»: им. Аплетова, им. Бондарева, им. Кищенко, им. Котова, им. Масловского… Пример взят из почтового справочника. Причем, улицы параллельные, а индексы у параллельных названий разные.

Как правило, стандартные названия улиц в городах и селениях нашей области появлялись за счет уничтожения старых названий, отражавших индивидуальную специфику поселения. Вот образец таких переименований только по городу Борисоглебску:

Базарная > Юбилейная,

Большая > Свободы,

Болховитинская > К.Маркса,

Гусевская > Садовая,

Дровяная > Победы,

Кирпичная > Середина,

Кузнечная > Павловского,

Мыльная > Октябрьская,

Охлябинская (Дворянская) > Советская,

Петровская > Пролетарская,

Поворинская > Гагарина,

Торговая > Народная,

Тюковская > Советская,

Хоперская > Первомайская,

Ярмарочная > Пешкова.

Или изменения названий улиц в г. Боброве:

Береговая > Турбина,

Большая Воронежская > Космодемьянской,

Большая Дворянская > Пролетарская,

Большая Московская > 22 Января,

Воронежская > Авдеева,

Дачная > Калинина,

Земское шоссе > Фрунзе,

Икорецкая > Гагарина,

Клементовская > Карла Маркса,

Коммерческая > Спартака,

Мещанская > Парижской Коммуны,

Миллионная > Кирова,

Нагорная > Свободы,

Павловская > Комсомольская,

Прогульно-Дворянская > Алексеевского,

Расторгуевская > III Интернационала,

Солдатская слобода > Краснофлотская,

Турбиевская > Красной печати.

Аналогичная картина переименований и в районном центре Кантемировке:

Болотная > Танкистов,

Залиман > 25-го партсъезда,

Криничная > 19 Декабря,

Сахалин > Комсомольская,

Театральный пер. > Школьная,

Украинская > Колхозная,

Червоный Гай > 10-й пятилетки.

Правда, не всегда шаблонные названия являются переименованиями. Так, в с.Байчурово Поворинского района только после Октябрьской революции на пустырях «выросли новые улицы: Октябрьская, Ленинская, Колхозная, Свободы, Льва Толстого, Максима Горького» («Прихоперье», Поворино, 2007, 13 сент.). И такая шаблонность затронула набор названий улиц в большинстве сел Воронежской области.

Но народ не сдает своих позиций. Зачастую те улицы, которые получили официальные, искусственные названия, в народе справедливо именуются совсем иначе. Например, в с. Нижний Икорец Лискинского района улица Г.Титова слывет Нахаловкой, К.Маркса – Грязновкой, а А.Суворова – Вшивой («Лискинские известия», 2004, 13 июля).

Симптоматичным, как призыв, смотрится заголовок в газете «Ольховатский вестник» (2008, 31 янва.): «В название улицы – имя земляка». Жители Ольховатки требуют: «У нас в поселке большинство улиц носят отвлеченные названия, никак не связанные с историей нашего района. А надо бы увековечивать в названиях имена тех, кем гордится земля наша».

жители немногих населенных пунктов Воронежской области могут похвастаться как жители села Пады Панинского района: «… в Падах сохранились все исторические названия улиц, и теперь они имеют официальный статус» (Королева О., «Селиться на Битюге не разрешать», // «Наш край», 2005, 11 янв.).

Палитра «цветов» в названиях улиц ограничивается тремя цветами: повсеместно (но чаще в райцентрах и крупных поселениях) встречаются улицы Зеленые, изредка по кустам сирени на улице – Сиреневые, нокрасный цвет доминирует. И если можно понять идеологическую и историческую подоплеку названий улиц Красноармейская,Краснознаменная, Красный Партизан, то труднее разобраться с другими. Так, в селе Верхний Мамон обнаруживается «красный букет» улиц помимоКрасного Партизана: Красный Дон, Красный Крым, Красная Полянка, Красный Мост, Красная Вязоватка.

Социальное расслоение мощно затронуло и микротопонимию. Вот названия, отличающие поселения «новых русских»:

Долина бедных – часть с. Митрофановка Кантемировского района. Названа столь иронически, поскольку застраивалась в последние 10 лет разбогатевшими людьми.

Долина богатых, она же Долина Нищих – часть города Новохоперска, здесь строятся в основном весьма состоятельные люди.

Долина Нищих – ироничное название территории, отданной под частные застройки на окраине села Гремячье Хохольского района. Аналогичное название в г. Воронеже.

А в г. Нововоронеже даже в газетном объявлении сообщают: «Продаю коттедж на Поле чудес» («Мой город», 2008, 10 дек.).

Мафиозная – улица в с. Ступино Рамонского района. Название идет от того, что на этой улице живет все начальство «из конторы», которое люди откровенно называют мафией.

 

Вигель Ф.Ф. Записки. М., 2000.

Жданов С. Такого не придумаешь... Воронеж, 2002.

Кригер Л.В. Семь лук на семи ветрах. У донских берегов. Воронеж, 2008.

Кучин С.В. 1-я Ивановка, Толбзинка тожъ. СПб., 2005.

Мандельштам Н.Я. Воспоминания. М., 1999.

Паустовский К.Г. Книга скитаний // Собр. соч.: В 8-ми тм. Т.5. – М.: Художественная литература, 1968.